Неизвестная история: Древний Египет

 Сейчас уже мало кто знает, что знаменитую египетскую царицу и просто красавицу в детстве звали старинным египетским именем Пелагея. Каждое утро соседские египетские девчонки кидали камушки в ее дворцовое окошко и кричали звонкими детскими голосами:

— Пелагеееейкаааа! Айда на улицу в лапту играть!

Еще совсем маленькая, но уже кокетка, Пелагея долго укладывала непослушные волосы. Дети уставали ждать и теперь кричали:

— Пелагейка! Не%ер тити мять! Айда к нам!

Так и прижилось прозвище «нефертити».

Винни-Пух и все, все, все.

Позвал как-то Винни-Пух Пятачка в гости. Себе, как водится, приготовил угощение из меда, а Пятачку… Заглянул Винни в свой уютный погребок, а там кроме пожухлых овощей ничего и нет. Делать нечего — гостя надо кормить. Положил Винни все овощи в кастрюлю и сварил их. Достал, порезал, для вкуса маслицем растительным заправил.
Пятачок уже с порога почуял чудный овощной запах:
— Винни, Винни! А чем это так вкусно у тебя пахнет?!
Винни замялся, а Пятачок тем временем уже жрал овощи. При этом он очень аппетитно похрюкивал и причмокивал:
-Mmm! Winnie, great!
Винни хлопнул себя по лбу и воскликнул:
— Ага, точно, винегрет!
Так появился винегрет.

Юность Таркана

Когда Таркан был еще совсем маленьким и звали его не Таркан, а просто Тарканчик, к ним в дом должны были прийти гости на какое-то там семейное торжество. Тарканчик был совсем еще маленьким, и мама не хотела шокировать взрослых гостей его нехитрыми детскими вопросами, типа:
— Мама, я хочу писать (какать)!
И поэтому решила упредить проблему. Подозвала своего мальчонку, села на корточки, взяла его за руку и, глядя прямо в его черные глазенки, сказала:
— Тарканчик, если ты вдруг захочешь пописать, то подойди ко мне и просто скажи: мама, я хочу апельсин (по-турецки апельсин будет «шикадам»). И я отведу тебя в туалет. Запомнил?
— Да, мама, — кротко ответил Тарканчик и побежал доигрывать в свои детские игры.
Гостей было много. Из соседней комнаты до Тарканчика доносились не совсем трезвые возгласы приглашенных турков да и турчанок тоже. Играла обычная турецкая музыка, пахло кальяном и какими-то восточными пряностями. Тарканчику было уже совсем невтерпеж. В туалет хотелось не по-детски сильно, хотя кроме стакана компота за завтраком он больше ничего не пил. Тарканчик давно хотел подойти к маме и попроситься, чтобы она отвела его пописать, но было страшно зайти в комнату к гостям, где все сразу станут глазеть на него, маленького турецкого мальчика. Но совсем скоро настал тот самый момент, когда терпеть стало невмоготу, и Тарканчик несмело открыл дверь в зал с гостями, чтобы позвать маму. Потные турки, все как один в фесках, пили вино, громко смеялись, отпуская шутки раскрасневшимся турчанкам. Под потолком стелился плотный душистый кальянный дым, а пожилой турок, сидящий в углу на подушках, что-то там наигрывал сам себе на кебабе. Когда скрипнула открывшаяся дверь, все на мгновение замолчали и повернулись в сторону вошедшего Тарканчика. Мальчик поискал глазами маму и негромко позвал ее:
— Мама, я хочу шикадам!
Рядом сидящий толстый турок протянул Тарканчику апельсин. Но, сами понимаете, не в апельсине было дело. Тарканчик сжав коленки и, уже приплясывая, позвал маму погромче:
— Мама, шикадам!
Толстый турок продолжал пихать апельсин мальчику, гости улыбались и перешептывались: шикадам!, а старый кебабист продолжил разминать пальцы. Мама, услышав сына, принялась пробираться к нему из-за стола, когда Тарканчика придавило вообще по-взрослому. Ни на кого не глядя, он подпрыгивал на месте и пищал тонким детским фальцетом:
— Ой, мама, шикадам, шикадам!…
Толстяк начал по-тихоньку подпевать: ой, мама, шикадам, шикадам. Соседи немедленно подхватили речевку, а кебаб тут же поддержал ее замысловатым восточным ритмом. Гости хлопали в ладоши и угощали мальчика липкими восточными сладостями. От повышенного внимания взрослых и писать уже хотелось не так сильно.
Понятно, что после того случая, Таркан стал домашней знаменитостью. Теперь, когда приходили гости, он, не дожидаясь естественных позывов, заходил в комнату в специально пошитом детском костюмчике со стразами, подмигивал мастеру кебаба и начинал выводить:
— Ой, мама, шикадам, шикадам! Ой, мама, шикадам, шикадам!
Так рождалась новая турецкая поп-звезда.
Не правда ли, занятно, чем иной раз может обернуться любая заурядная история?